Вопрос по этике

Есть любительский театр-студия.

Театр существует на энтузиазме и отчаянной вере в хорошее. А в другом смысле он существует на ежемесячные взносы из собственных карманов студийцев и эпизодические подарки от русского центра (в виде предоставления помещений для репетиций и выступлений).

Когда театр переживал сложный организационный период и репертуарный вакуум, к нам пришла особа, вызвавшаяся помочь с репертуарной постановкой и проведением актёрских тренингов. Её инициатива была воспринята с благодарностью и энтузиазмом.

Со временем, правда, ей стало ясно, что занятия в студии отнимают слишком много времени и сил, но при этом не дают достаточно удовлетворения в моральном и материальном плане. Она поставила вопрос о выгоде. Компромисс нашёлся в виде "побочных" курсов актёрского мастерства, которые она взялась вести, и которые назвали условно "Младшей студией". На эти курсы приглашали всех желающих. Курсы были платные, проводились на территории, частично арендованной студией, и под знаком же студии. В некотором смысле это было позорно, поскольку Студия создавалась и существует не для того, чтобы предоставлять платные услуги. И раньше, когда находились люди, желающие посвящать время театру, они просто приходили в студию, посещали тренинги и репетиции, и никто никому за это не платил, все просто делали общее дело.

Параллельно она дала знать, что рассчитывает так же на выгоду и с той репертуарной постановки, которой занималась. Этим она поставила в тупик всех, поскольку работа над постановкой велась уже длительное время, спектакль был почти готов, отказываться от него значило откатить всю работу на полгода назад, я уже не говорю об упавшем энтузиазме. Но платить ей было нечем. После жарких дебатов она согласилась довольствоваться малым - оплатой её личных расходов на студийные дела (бензин, телефон).

Поскольку дама являлась профессионалом (закончила профильное учебное заведение), она настаивала на том, что её видение постановки не должно страдать от каких-то там внешних условий. Чтобы подогнать внешние условия под видение, в спектакль пришлось вложить раз в пять больше средств, чем студия могла себе позволить. В частности, на такие статьи, без которых легко можно обойтись, и без которых всегда обходились.

Несоответствие между ожидаемым и получаемым привело к общему диссонансу и нескольким персональным конфликтам. В итоге, к обоюдному облегчению, режиссёр решила, что она больше не намерена работать со студией (впрочем, она не раз повторила, что с отдельными людьми из студии она всё же готова поработать - полагаю, это зародыш какой-то интриги).

Спектакль сыграли один раз. Сбор по билетам не покрыл расходы даже наполовину. Обычно мы не стремимся заработать побольше на билетах, хотя, конечно, всегда желательно отбить вложенное. И это получается, если спектакль не лежит мёртвым грузом, а играется хотя бы несколько раз.

Но, как оказалось, режиссёр считает этот спектакль своей собственностью. Она "была в офигении", узнав, что этим её спектаклем собираются открывать сезон в этом году, несмотря на то, что она не давала на это ни письменного, ни устного согласия. Она в шоке от того, что без её ведома собираются на этом спектакле "делать деньги" (цитата из телефонного разговора). Объяснять, что деньги за билеты целиком уходят на оплату реквизита, костюмов и прочих затрат, бесполезно. Она считает, что студия на этом спектакле будет грести бабло. И её кинули, нагло, беспардонно, поправ все морально-этические и правовые нормы.

Спасибо тем, кто всё это прочитал. Лично я в растерянности. Лично мне её притязания кажутся полным бредом. Но я вдруг подумала, что я могу быть не права. Я хочу об этом поговорить. И я хочу об этом поговорить с людьми, не занятыми непосредственно в этой ситуации. Это не значит, что "студийцам не комментировать", просто хочется услышать мнение посторонних адекватных и грамотных людей.

Вопрос по этике

Есть любительский театр-студия.

Театр существует на энтузиазме и отчаянной вере в хорошее. А в другом смысле он существует на ежемесячные взносы из собственных карманов студийцев и эпизодические подарки от русского центра (в виде предоставления помещений для репетиций и выступлений).

Когда театр переживал сложный организационный период и репертуарный вакуум, к нам пришла особа, вызвавшаяся помочь с репертуарной постановкой и проведением актёрских тренингов. Её инициатива была воспринята с благодарностью и энтузиазмом.

Со временем, правда, ей стало ясно, что занятия в студии отнимают слишком много времени и сил, но при этом не дают достаточно удовлетворения в моральном и материальном плане. Она поставила вопрос о выгоде. Компромисс нашёлся в виде "побочных" курсов актёрского мастерства, которые она взялась вести, и которые назвали условно "Младшей студией". На эти курсы приглашали всех желающих. Курсы были платные, проводились на территории, частично арендованной студией, и под знаком же студии. В некотором смысле это было позорно, поскольку Студия создавалась и существует не для того, чтобы предоставлять платные услуги. И раньше, когда находились люди, желающие посвящать время театру, они просто приходили в студию, посещали тренинги и репетиции, и никто никому за это не платил, все просто делали общее дело.

Параллельно она дала знать, что рассчитывает так же на выгоду и с той репертуарной постановки, которой занималась. Этим она поставила в тупик всех, поскольку работа над постановкой велась уже длительное время, спектакль был почти готов, отказываться от него значило откатить всю работу на полгода назад, я уже не говорю об упавшем энтузиазме. Но платить ей было нечем. После жарких дебатов она согласилась довольствоваться малым - оплатой её личных расходов на студийные дела (бензин, телефон).

Поскольку дама являлась профессионалом (закончила профильное учебное заведение), она настаивала на том, что её видение постановки не должно страдать от каких-то там внешних условий. Чтобы подогнать внешние условия под видение, в спектакль пришлось вложить раз в пять больше средств, чем студия могла себе позволить. В частности, на такие статьи, без которых легко можно обойтись, и без которых всегда обходились.

Несоответствие между ожидаемым и получаемым привело к общему диссонансу и нескольким персональным конфликтам. В итоге, к обоюдному облегчению, режиссёр решила, что она больше не намерена работать со студией (впрочем, она не раз повторила, что с отдельными людьми из студии она всё же готова поработать - полагаю, это зародыш какой-то интриги).

Спектакль сыграли один раз. Сбор по билетам не покрыл расходы даже наполовину. Обычно мы не стремимся заработать побольше на билетах, хотя, конечно, всегда желательно отбить вложенное. И это получается, если спектакль не лежит мёртвым грузом, а играется хотя бы несколько раз.

Но, как оказалось, режиссёр считает этот спектакль своей собственностью. Она "была в офигении", узнав, что этим её спектаклем собираются открывать сезон в этом году, несмотря на то, что она не давала на это ни письменного, ни устного согласия. Она в шоке от того, что без её ведома собираются на этом спектакле "делать деньги" (цитата из телефонного разговора). Объяснять, что деньги за билеты целиком уходят на оплату реквизита, костюмов и прочих затрат, бесполезно. Она считает, что студия на этом спектакле будет грести бабло. И её кинули, нагло, беспардонно, поправ все морально-этические и правовые нормы.

Спасибо тем, кто всё это прочитал. Лично я в растерянности. Лично мне её притязания кажутся полным бредом. Но я вдруг подумала, что я могу быть не права. Я хочу об этом поговорить. И я хочу об этом поговорить с людьми, не занятыми непосредственно в этой ситуации. Это не значит, что "студийцам не комментировать", просто хочется услышать мнение посторонних адекватных и грамотных людей.